Сорваться с места, взяв один рюкзак,
Закрыть квартиру на два оборота,
Ползёт зима, неспешно, кое-как,
И видно, что ей сильно неохота
На землю рассыпать горстями снег,
Как зёрна голубям перед собором,
Коль небо через тьму закрытых век
Поёт о чём-то трепетном и скором!
Дождись меня средь улиц ширины,
Где нынешних времён - уже усталых
Вновь грёзы в косы девок вплетены,
Где звёзды я нашёл, хотя не звал их!
Окна разбитые солнечным светом
Веки зажмурят от вида весны,
Той, что ведёт от победы к победам,
Чтобы мы были средь марта честны!
Утро приходит случайно, незванно
И презирает любой этикет,
Так что обвитого женского стана
Образ желанный вновь станет воспет!
И прикасаясь ко мне в снисхожденье,
Будто желая из хлада изъять,
Гонит светило жестокие тени,
Щедро разлив, как вино, благодать!
Воскресные дороги городов
Неспешно льются по остаткам снега,
И снова средь весны приходит нега,
К которой ты с рождения готов!
В предчувствие лазури, что цветёт,
Увидев свет, пришедший в марте ярком,
Возрадуйся нечаянным подаркам
Меж тысяч неотброшенных забот!
Я, вновь терзаясь бредом, жду её
И грею сердце в мраке рядом с нею,
Держа в руках спасение моё,
Которым я так много одолею!
У праздничных столов особый лад,
Беспечный смех, нескромные улыбки,
Мир сносит города, что слишком зыбки,
И к дому возвращается назад.
Живя в каких-то датах, мы равны,
Пытаясь выйти, не найдя ответа,
Катается уставшая планета,
Ни чувствуя ни страха, ни вины,
Средь грязных одеял, глотков воды,
Что отдаёт землёй, смиряя сразу,
Мы звёзды разбираем, как проказу,
Ища на древе умершем плоды!
Луна сегодня снова искушенье,
Глядит на нас, на сор земной опять,
Раз души - непробитые мишени,
В которые забыли пострелять!
В оборванной струне глухой гитары,
Фальшиво ноты давящей досель,
Декабрь вновь приходит слишком старый,
И стелит на земле себе постель.
Она проста - лишь снега пару пачек,
Вдохни средь ночи воздух, как в тот раз,
И вновь свернись, устав от мечт, в калачек,
Пока рассвет от тьмы тебя не спас!
Боясь кошмаров, что по сути - тень,
Зима вступает тихо горстью снега,
А коли так - то небо в синь одень,
Раз нам они - защита и опека,
Бредя куда-то между чистых стен,
Пустивших по себе налётом холодом,
Ноябрь с декабрём ведут обмен,
Покуда месяц неизбывно молод,
Покуда люди медленно плетут
Из глупости лубочной эпопею,
Мой мир наполнен полчищем простуд,
Но я отныне ими не болею!
Теперь у фонарей ни мечт, ни грёз,
Они молчат, взирая слишком резко,
И каждый лист упавший - как повестка,
Что ветер к небу синему вознёс,
Напомнить силясь - раньше свет другой
Ложился, лился, заставлял пытаться,
Теперь же с рожей пьяного паяца
Я Высь молю: "Немного успокой,
Скажи, что средь навек прекрасных рук,
Обнявших целый мир, застыв надолго,
Звезда вопьётся в шею, как иголка,
И кровь пойдёт по капле как-то вдруг!
Асфальт остынет, темень упадёт,
Чтоб выспаться хоть раз в коротком веке,
Коль звёзд едва взошедшие побеги
Теряют своим дням прошедшим счёт.
Бывала вечность, дни бывали до,
И в них метались чаянья в сумбуре,
Ночь, увы, нас жалких в мраке дурит,
Вдруг выпустив в высь месяц по УДО,
Боясь всего: от звуков до тиши,
От глупостей до истины великой,
Я снова замолчу над толстой книгой
Средь мира, где нет больше ни души!
В преддверие зимы, что сыпет вниз
На землю своих рук сухую кожу,
Где грустью вновь я душу обезвожу,
Пока мы до весны не добрались
Сквозь грёзы, ведь они отныне явь,
Сквозь жажду обрести спасенье в буре,
И коли солнце в осени халтурит,
То что-то неизбывное восславь:
Мечту, что не присуща ноябрю,
Но в глупости своей - почти святую,
И я тебе, свет яркий, салютую!
И я тебя за всё благодарю!
Зарёю свои губы подведи,
Каким-то слишком чистым тонким цветом,
Твоим глазам, в мечтаниях воспетым,
Я снова попадаюсь на пути,
Вновь ими, как и прежде, освящён,
Вновь ими, как и прежде, восхищаясь,
Что светят звёздам трепетным на зависть,
Но мною неразгаданным ещё,
Я снова, не закончивший блуждать
Среди людского глупого смятенья,
Ловлю моё земное утешенье:
Тебя - мою земную благодать.
Снова снега перемолются в грязь
Между поношенных зданий,
Это тоска нам совсем не далась
В час слишком тихий и ранний.
Город, молю, звёзды горстью подкинь,
Чтоб не осталось ни цента,
И чтоб рассветная мирная синь
Вновь дожидалась момента
Вдоволь наестся и выкинуть вон
Слишком солёное блюдо
Ветру - скитальцу всех стран и сторон,
Что убегает отсюда!
Ты уснёшь, а я поставлю чай,
И луна, чей отблеск позолочен,
Наставлять меня начнёт средь ночи:
"Звёзды с её обликом сличай,
Ведь она - непознанная тишь,
Чадо слишком искренней надежды,
Ты при ней так мало говоришь,
Ты при ней всегда смыкаешь вежды,
В мире, где сердцами правит грусть,
В мире, где любовь ещё святая..."
И я с лунной речью соглашусь,
Сон твой тихий молча наблюдая!
Запотели окна в ночи февраля,
Исцарапан день снегом,
Прочитаю снова вечер по полям,
Но молю, к моим векам
Трепетной ладонью, Небо, прикоснись,
Я сегодня сбит с толку,
Так чего ж Ты медлишь, Пресвятая Высь
И молчишь подолгу!
Я пешком сквозь город к свету подойду,
Он теперь почти всюду,
И с уставшей верой, плюнув в темноту,
Вновь искать ответ буду!
Ты где-то несла в этих улицах свет,
А я пробирался в тьме вязкой,
Но облик твой был мной когда-то воспет,
Но облик твой был яркой сказкой,
Где вечно добро поднимаешь с земли
Упавших от тягостной ноши,
И я каждый раз восклицаю: «Замри,
Мой ангел донельзя хороший!»
И еле собой мир больной леденя,
Ручьём станет зимняя глыба.
Спасибо за то, что спасаешь меня!
Мой ангел чудесный, спасибо!
Мы сюда как будто бы незваны,
Будто бы без страха и опеки,
Жаждя вновь изведать неба манны,
Доживаем в этом глупом веке
Где мечты - почти кинопоказы,
На которых, искренне зевая,
Бьют о землю образ хрупкой вазы,
Раз ведёт по улицам кривая
К ставням навсегда закрытой лавки,
Чтоб среди лежащего вкруг хлада
Снова для интриги и затравки
Ночь была в кошмарах виновата!
Рвутся недобитые метели,
И окрест слышна от них хула,
Мы так долго в трепете сидели,
Отложив на миг свои дела,
Что лазурь подобием эмали
Начинает свой неспешный ход,
Если вы средь снега задремали,
Значит вас им вдоволь заметёт.
И зима на краешке кровати,
В тишине пустых библиотек
Скажет что-то глупое некстати
И закончит свой морозный век!
Вызывай такси, покинь подъезд,
Ночь сегодня слишком охладела
И снега на ужин поздний ест,
Словно пыль раскрошенного мела,
Вывески,горящие чуть-чуть,
Тьму пугают, будто волчью стаю,
Но от тьмы не сложно улизнуть,
Не впервой, поверь, я точно знаю
Как плестись по склону опустив
Голову на грудь и сгорбив спину,
Если вечер снова будет лжив,
И я вновь его наружу выну!
Я скажу в правдивой простоте:
Без тебя я шёл наощупь слепо,
И горели звёзды, но не те,
И совсем не то сияло небо,
Много пыли, много пустоты,
Средь которой думалось, что спячу,
Но однажды в тьме явилась ты,
Бросив взгляд страдальцу на удачу,
И увидев блеск, остался жив,
И отринул холод с вечной тризной,
Раз меня спасла ты, осветив
Милостью какой-то бескорыстной!
Ночь вновь упрётся в оконные рамы,
И свет погасит высотка,
Как в довершенье обыденной драмы,
Мир моих грёз нынче соткан,
Так начинайте субботние склоки
Без всяких глупых уступок,
И, поперхнувшись в возвышенном слоге,
Полни зарёй неба кубок,
Что опустел в этих стенах квартала,
Что выпит залпом на крыше,
Коли беспечности больше не стало,
Коль я досель не услышан!
Звёзды смывают следы макияжа,
Зная как утро любимо,
И говорят: «Мы навряд ли расскажем,
Только прошествуем мимо
Окон дешёвого стеклопакета,
Мимо заполненных полок...»
Солнце скрывает лучи свои где-то,
Ведь его взор слишком колок
Темени, что вновь застыло так хрупко,
Взгляд разливая свой хмурый,
И вдаль капитанская рубка
В волнах со вкусом микстуры!