Несётся улицею "блонда"
Блондинка, сидя за рулём, Краснея, молча, нервно курит. Дорога — это ипподром, Кто слишком наглый, тот и рулит. А справо — «Лексус» подрезал, А слево — «Жигулёнок» встал. А ей ведь нужно только вдаль, Но вдаль никто не пропускал! А за окном летят машины, Сигналят фарами ей в след. Она — богиня из витрины, Но прав пока что даже нет! Инструктор рядом весь в поту, Прикрыл рукою левый глаз. Увидел ада черноту Уже, наверно, в сотый раз. Она спокойна и смела, Она как будто анаконда. И в безрассудстве так мила, Несётся улицею «блонда». А за окном летят машины, Сигналят фарами в ответ. Она — богиня из витрины, Но прав пока что даже нет! Но вот зелёный светофор, Она педаль нажала смело. Обогнала весь этот хор, Что ей сигналил то и дело! Кто слишком наглый, тот и рулит... А я ещё подкрашу губы!
Блондинка, сидя за рулём, Краснея, молча, нервно курит. Дорога — это ипподром, Кто слишком наглый, тот и рулит. А справо — «Лексус» подрезал, А слево — «Жигулёнок» встал. А ей ведь нужно только вдаль, Но вдаль никто не пропускал! А за окном летят машины, Сигналят фарами ей в след. Она — богиня из витрины, Но прав пока что даже нет! Инструктор рядом весь в поту, Прикрыл рукою левый глаз. Увидел ада черноту Уже, наверно, в сотый раз. Она спокойна и смела, Она как будто анаконда. И в безрассудстве так мила, Несётся улицею «блонда». А за окном летят машины, Сигналят фарами в ответ. Она — богиня из витрины, Но прав пока что даже нет! Но вот зелёный светофор, Она педаль нажала смело. Обогнала весь этот хор, Что ей сигналил то и дело! Кто слишком наглый, тот и рулит... А я ещё подкрашу губы!