Дмитрий Шостакович: Фортепианное трио №2 ми минор (1944), op. 67.
Дмитрий Шостакович (1906–1975), Фортепианное трио №2 ми минор (1944), op. 67. Исполняют: Святослав Рихтер (фортепиано) , Олег Каган (скрипка), Наталья Гутман (виолончель). Ещё одно детище военных лет, но не 1945, а 1944 года выпуска, но интересно сравнить с бомбическими камерными опусами этих же лет у Вайнберга. А как у Шостаковича в этом плане? Для начала справка: сочинение создано в память Ивана Соллертинского, его лучшего друга, умершего от сердечного приступа 11 февраля 1944 года. Но при этом несмотря на то ,что сочинение вроде бы должно обладать скорбно-элегичным настроением, опус в целом довольно бодр и резв по музыке, да ещё насыщен клезмерскими мотивами, имеющими, если можно так сказать, улично-задорными оттенками. Есть предположение, что на стилистику трио повлияла работа Шостаковича в 1944 году над инструментовкой неоконченной оперы Вениамина Флейшмана "Скрипка Ротшильда". Автор оперы, студент класса Шостаковича в Ленинградской консерватории, погиб на фронте в самом начале войны. И вот в этой партитуре есть масса мелодии, которые характерны для клезмеров, или полупрофессиональных еврейских инструментальных ансамблей. Получается, что трио вроде в память Соллертинскому, но скрывает в себя и воспоминания о Флейшмане. Кстати, именно начиная с этой работы композитор активно внедряет еврейский материал и интонации в своё творчество. Теперь про музыку. Начало 1-й части необычно - виолончель вступает в действие квартовыми флажолетами, а дальше минорная тема ходит-бродит по всему хроматическому ряду, периодически приобретая остроумный вид, достигая кульминации на fff ,после чего идёт на спад. Но складывается ощущение, что первая часть звучит как бодрое прелюдирование на одну тему, а дальше, типа, начинается самое интересное. 2-я часть - скерцо с концертным размахом, полное задоринки и эффектности. 3-я часть пассакалья со скорбно-элегическим настроением. Течение музыки очень медленное, струнные тянут резину до невозможности. 4-я часть - главный и самый ударный по музыке раздел всего трио. Венец трудов, превыше всех наград. И феноменально, и дерзко, и карикатурно - всё в этой финальной части Шостакович заварил на славу. Начинается в каком-то полутанцевальном ритме, мотивы все сплошь клезмерские, но чрезвычайно яркие ,а дальше всё уходит в исступленные пляски, непонятно только какого рода - инфернальные или просто разгул патетики. Заканчивается вся эта свистопляска повторением пассакальи. Под конец, что можно сказать в чем разница между камерными опусами Вайнберга и Шостаковича тех лет - у второго многое на грани вульгарности и хватания за край в передаче кульминационных моментов. Несмотря на то,что у Вайнберга еврейские корни, у Шостаковича еврейства в музыке неприлично много и, но не покидает ощущения, что оно несёт больше сатиристического заряда. У Вайнберга же музыкальный перекресток из польского, еврейского и русского мотивов, спаянных меж собой в какую-то объективную картину, но при этом он не чурается мощных импульсных эпизодов, по духу чем-то напоминающих у Шостаковича.
Дмитрий Шостакович (1906–1975), Фортепианное трио №2 ми минор (1944), op. 67. Исполняют: Святослав Рихтер (фортепиано) , Олег Каган (скрипка), Наталья Гутман (виолончель). Ещё одно детище военных лет, но не 1945, а 1944 года выпуска, но интересно сравнить с бомбическими камерными опусами этих же лет у Вайнберга. А как у Шостаковича в этом плане? Для начала справка: сочинение создано в память Ивана Соллертинского, его лучшего друга, умершего от сердечного приступа 11 февраля 1944 года. Но при этом несмотря на то ,что сочинение вроде бы должно обладать скорбно-элегичным настроением, опус в целом довольно бодр и резв по музыке, да ещё насыщен клезмерскими мотивами, имеющими, если можно так сказать, улично-задорными оттенками. Есть предположение, что на стилистику трио повлияла работа Шостаковича в 1944 году над инструментовкой неоконченной оперы Вениамина Флейшмана "Скрипка Ротшильда". Автор оперы, студент класса Шостаковича в Ленинградской консерватории, погиб на фронте в самом начале войны. И вот в этой партитуре есть масса мелодии, которые характерны для клезмеров, или полупрофессиональных еврейских инструментальных ансамблей. Получается, что трио вроде в память Соллертинскому, но скрывает в себя и воспоминания о Флейшмане. Кстати, именно начиная с этой работы композитор активно внедряет еврейский материал и интонации в своё творчество. Теперь про музыку. Начало 1-й части необычно - виолончель вступает в действие квартовыми флажолетами, а дальше минорная тема ходит-бродит по всему хроматическому ряду, периодически приобретая остроумный вид, достигая кульминации на fff ,после чего идёт на спад. Но складывается ощущение, что первая часть звучит как бодрое прелюдирование на одну тему, а дальше, типа, начинается самое интересное. 2-я часть - скерцо с концертным размахом, полное задоринки и эффектности. 3-я часть пассакалья со скорбно-элегическим настроением. Течение музыки очень медленное, струнные тянут резину до невозможности. 4-я часть - главный и самый ударный по музыке раздел всего трио. Венец трудов, превыше всех наград. И феноменально, и дерзко, и карикатурно - всё в этой финальной части Шостакович заварил на славу. Начинается в каком-то полутанцевальном ритме, мотивы все сплошь клезмерские, но чрезвычайно яркие ,а дальше всё уходит в исступленные пляски, непонятно только какого рода - инфернальные или просто разгул патетики. Заканчивается вся эта свистопляска повторением пассакальи. Под конец, что можно сказать в чем разница между камерными опусами Вайнберга и Шостаковича тех лет - у второго многое на грани вульгарности и хватания за край в передаче кульминационных моментов. Несмотря на то,что у Вайнберга еврейские корни, у Шостаковича еврейства в музыке неприлично много и, но не покидает ощущения, что оно несёт больше сатиристического заряда. У Вайнберга же музыкальный перекресток из польского, еврейского и русского мотивов, спаянных меж собой в какую-то объективную картину, но при этом он не чурается мощных импульсных эпизодов, по духу чем-то напоминающих у Шостаковича.