Он потом обязательно позвонит...
Он потом обязательно позвонит. Когда уже год прошел, даже лучше два. Когда ничто из внутренних не болит - Ни сердце, ни нежность, ни голова... Когда с тех пор минуло восемьсот Вечерних выпусков новостей, Когда никто ни к кому уже не придет, Когда точно взаимно никто ничей. Это будет глупый повод звонка. Настолько, что даже цели его глупей. Вялое что-то между "привет" и "пока". А у обоих уже ни шпаг, ни портупей... И так он не вовремя, хоть ты вой. Неловко трубку держать плечом. Холодной думаешь головой, Что он вообще теперь нипочем. Что он вообще сейчас ни зачем. Что просто странно, как ни к чему. И как-то глупо, что раньше всем, Что было живого, неслась к нему. И пока отбиваешься "нет" и "да", Нападаешь на мысли ужасной след, Что такого с тобой уже никогда... Той тебя и самой года два как нет. Он потом обязательно позвонит. Когда будет вообще уже нипочем. А ничто из внутренних не болит. Лишь неловко трубку держать плечом. Автор Ольга Аничкова
Он потом обязательно позвонит. Когда уже год прошел, даже лучше два. Когда ничто из внутренних не болит - Ни сердце, ни нежность, ни голова... Когда с тех пор минуло восемьсот Вечерних выпусков новостей, Когда никто ни к кому уже не придет, Когда точно взаимно никто ничей. Это будет глупый повод звонка. Настолько, что даже цели его глупей. Вялое что-то между "привет" и "пока". А у обоих уже ни шпаг, ни портупей... И так он не вовремя, хоть ты вой. Неловко трубку держать плечом. Холодной думаешь головой, Что он вообще теперь нипочем. Что он вообще сейчас ни зачем. Что просто странно, как ни к чему. И как-то глупо, что раньше всем, Что было живого, неслась к нему. И пока отбиваешься "нет" и "да", Нападаешь на мысли ужасной след, Что такого с тобой уже никогда... Той тебя и самой года два как нет. Он потом обязательно позвонит. Когда будет вообще уже нипочем. А ничто из внутренних не болит. Лишь неловко трубку держать плечом. Автор Ольга Аничкова
