"В чаще" - отрывки с премьерного спектакля С. Потапова
спектакль В чаще С. Потапова по Акутагава Рюноскэ Театр коренных народов Севера - Гулун премьера 25 марта 2023 года «Ложь — это вчерашняя правда»: премьера столичного спектакля Обращение Государственного театра коренных малочисленных народов Севера —Гулун к творчеству японского писателя-модерниста Акутагавы Рюноскэ в премьерном спектакле Сергея Потапова оказалось не случайно. Одну из версий предложил директор театра Василий Слепцов перед началом спектакля, которую читатели могут посмотреть в представленном видеосюжете ниже. «Обитатели рая должны быть лишены желудка и детородного органа». Вместе с тем, зная режиссерские пристрастия к переплетению шекспировских страстей, удивляться материалу не приходится. Режиссеру есть с чем работать в спектакле, выражая свою версию известнейшего литературного материала классика японского рассказа и известную кинопостановку «Ворота Расёмон» (1950) Акиры Куросавы. Многие знакомы как с самим литературным произведением «В чаще», так и фильмом с участием Тосиро Мифунэ. На материале Акутагавы, иносказательно разыгрывается драма интенсивной смены культурных времен Японии, переживающей слом средневековых устоев и невозможность быстрого завоевания европейских высот, замещаемой милитаристскими и патриотическими устремлениями государственной идеологии времен начала XX столетия, тонущих в культурных пластах психологических формализмов пришедшей культуры модерна и японской культурной инаковости. Это фундаментальная проблема для всех культур, переживающих этнокультурную модернизацию и осуществляющих резкий скачок от эпохи мифа традиций к модерну. «Ложь — это вчерашняя правда». Мир японской культуры модерна затоплен условностями культурного релятивизма. Отсюда тотальная противоречивость версий, вырастающая на шизоидной психологии народившихся новых представителей культуры, отраженных режиссерским вердиктом финала спектакля. Потапов обыгрывает заметную на теле убитого мушку, превращая ее в народившийся рой мух. Этой относительной знаковой условности тем больше, чем больше версий убийства мы видим. Акутагава отразил изменившуюся онтологию бытия японской действительности, оказавшейся под прессом резко нахлынувшей после многовековой изоляции европейской буржуазной культуры и научной рациональности. И в этом творчестве он многое почерпнул у русской литературной классики — Гоголя, Достоевского, в том числе Чехова. По всей видимости его сильно волновала и довела до суицида в 35 лет, мысль о смутном переживании почти размытой простоты традиционной культуры, условностями психологизма новой жизни и ее сплошных имитаций. Эстетически переживаемый японским новелистом перелом эпох, дан необычным по тем временам произведением. Эти переживания близки и современным северным культурам, урбанизированным и омассовленным условностями городской жизни и виртуальной реальности социальных сетей. Поэтому спектакль окажется близок и впечатляющ нашим якутским зрителям. Это реакция культуры, теряющей в море знаковых условностей свою крепкую почву. Мы так прощаемся с традицией и культурой предков, с надеждой ища островки для роста новой культуры. «Любовь — половое чувство, выраженное поэтически». В спектакле его много —страстного и необузданного, обыгранного натурализма пластикой двух тел, где попеременно, что тоже симптоматично для духа времен, лидирует не столько мужчина, но и женщина, проакцентированная театральным режиссером… «Нашими поступками руководят пристрастия» — говорят герои расследования в рассказе Акутагавы, перенесенной на пластику чукотского эгрегора в нашем спектакле Театра народов Севера-Гулун, хотя он, по нашему мнению, все же поглощен японским началом, которое доминирует, видимо калькируемый киноповествованием с непревзойденной игрой Мифуне и японской культурной алогичностью для нас. Это интересный опыт для коллектива театра. «О содеянном зле скажи сам и оно исчезнет». Мы увидели спектакль-эксперимент, как самого театра, так и режиссера, которому всегда интересна личная версия, предоставленная собственно самим литературным сюжетом Акутагавы Рюноскэ. Своеобразие эстетики молодого театра Севера в его пластике. Это органическая находка, разрешившаяся сама собой еще в начале 2000-х появлением танцевального коллектива «Гулун», который сегодня переводит свою работу полностью в театральную плоскость. Но главная эстетическая особенность северного театра коренных народов ими уже давно найдена и ее нужно использовать на 100 и более процентов, правда осторожно, не перегибая. Заслуживают внимания костюмы актеров данного спектакля, не кажущиеся искусственными изобретениями под сценические действия. Они во многом вобрали сюжетную линию и помогают строить ее в динамике движений актеров. Сценография решена минималистски, апеллируя к символическому, нежели содержательно-сюжетному, а музыкальное сопровождение, которым всегда точно пользуется наш режиссер снова местами порадовало оригинальным психоэмоциональным эффектом.
спектакль В чаще С. Потапова по Акутагава Рюноскэ Театр коренных народов Севера - Гулун премьера 25 марта 2023 года «Ложь — это вчерашняя правда»: премьера столичного спектакля Обращение Государственного театра коренных малочисленных народов Севера —Гулун к творчеству японского писателя-модерниста Акутагавы Рюноскэ в премьерном спектакле Сергея Потапова оказалось не случайно. Одну из версий предложил директор театра Василий Слепцов перед началом спектакля, которую читатели могут посмотреть в представленном видеосюжете ниже. «Обитатели рая должны быть лишены желудка и детородного органа». Вместе с тем, зная режиссерские пристрастия к переплетению шекспировских страстей, удивляться материалу не приходится. Режиссеру есть с чем работать в спектакле, выражая свою версию известнейшего литературного материала классика японского рассказа и известную кинопостановку «Ворота Расёмон» (1950) Акиры Куросавы. Многие знакомы как с самим литературным произведением «В чаще», так и фильмом с участием Тосиро Мифунэ. На материале Акутагавы, иносказательно разыгрывается драма интенсивной смены культурных времен Японии, переживающей слом средневековых устоев и невозможность быстрого завоевания европейских высот, замещаемой милитаристскими и патриотическими устремлениями государственной идеологии времен начала XX столетия, тонущих в культурных пластах психологических формализмов пришедшей культуры модерна и японской культурной инаковости. Это фундаментальная проблема для всех культур, переживающих этнокультурную модернизацию и осуществляющих резкий скачок от эпохи мифа традиций к модерну. «Ложь — это вчерашняя правда». Мир японской культуры модерна затоплен условностями культурного релятивизма. Отсюда тотальная противоречивость версий, вырастающая на шизоидной психологии народившихся новых представителей культуры, отраженных режиссерским вердиктом финала спектакля. Потапов обыгрывает заметную на теле убитого мушку, превращая ее в народившийся рой мух. Этой относительной знаковой условности тем больше, чем больше версий убийства мы видим. Акутагава отразил изменившуюся онтологию бытия японской действительности, оказавшейся под прессом резко нахлынувшей после многовековой изоляции европейской буржуазной культуры и научной рациональности. И в этом творчестве он многое почерпнул у русской литературной классики — Гоголя, Достоевского, в том числе Чехова. По всей видимости его сильно волновала и довела до суицида в 35 лет, мысль о смутном переживании почти размытой простоты традиционной культуры, условностями психологизма новой жизни и ее сплошных имитаций. Эстетически переживаемый японским новелистом перелом эпох, дан необычным по тем временам произведением. Эти переживания близки и современным северным культурам, урбанизированным и омассовленным условностями городской жизни и виртуальной реальности социальных сетей. Поэтому спектакль окажется близок и впечатляющ нашим якутским зрителям. Это реакция культуры, теряющей в море знаковых условностей свою крепкую почву. Мы так прощаемся с традицией и культурой предков, с надеждой ища островки для роста новой культуры. «Любовь — половое чувство, выраженное поэтически». В спектакле его много —страстного и необузданного, обыгранного натурализма пластикой двух тел, где попеременно, что тоже симптоматично для духа времен, лидирует не столько мужчина, но и женщина, проакцентированная театральным режиссером… «Нашими поступками руководят пристрастия» — говорят герои расследования в рассказе Акутагавы, перенесенной на пластику чукотского эгрегора в нашем спектакле Театра народов Севера-Гулун, хотя он, по нашему мнению, все же поглощен японским началом, которое доминирует, видимо калькируемый киноповествованием с непревзойденной игрой Мифуне и японской культурной алогичностью для нас. Это интересный опыт для коллектива театра. «О содеянном зле скажи сам и оно исчезнет». Мы увидели спектакль-эксперимент, как самого театра, так и режиссера, которому всегда интересна личная версия, предоставленная собственно самим литературным сюжетом Акутагавы Рюноскэ. Своеобразие эстетики молодого театра Севера в его пластике. Это органическая находка, разрешившаяся сама собой еще в начале 2000-х появлением танцевального коллектива «Гулун», который сегодня переводит свою работу полностью в театральную плоскость. Но главная эстетическая особенность северного театра коренных народов ими уже давно найдена и ее нужно использовать на 100 и более процентов, правда осторожно, не перегибая. Заслуживают внимания костюмы актеров данного спектакля, не кажущиеся искусственными изобретениями под сценические действия. Они во многом вобрали сюжетную линию и помогают строить ее в динамике движений актеров. Сценография решена минималистски, апеллируя к символическому, нежели содержательно-сюжетному, а музыкальное сопровождение, которым всегда точно пользуется наш режиссер снова местами порадовало оригинальным психоэмоциональным эффектом.